«TEATR VOENNYKh DEYSTVIY OBKhODITSYa BEZ ZRITELEY»
- Authors: Varvarova SI1
-
Affiliations:
- Issue: Vol 7, No 4 (2018)
- Pages: 20-22
- Section: Articles
- URL: https://new.vestnik-surgery.com/index.php/2415-7805/article/view/4371
Cite item
Full Text
Abstract
Изучается восприятие войны глазами детей. Материалом для публикации послужили воспоминания о Великой От- ечественной войне уроженки Воронежской области Поповой Любови Ивановны.
Full Text
Почему зал пуст? Не слышно радостных криков детей и вздохов дам… Потому что в зале никого нет. На этом представлении пу- стой зал, от того, что все на сцене. Мальчики вместе с мужчинами, дети вместе со взрослы- ми - для всех горе одинаковое, все страдают наравне. Спектакль ВОЙНА. Действие первое. Начало 600 тысяч детей уничтожили фашистские оккупанты на территории России… Но, тем, кого и не забрала война, она нанесла неизгла- димые душевные раны. Материалом для на- стоящей публикации послужил рассказ моей соседки Поповой Любови Ивановны (род. 9 мая 1939 г.), которой к началу Великой Отече- ственной войны исполнилось всего два года. Вот, что рассказала Любовь Ивановна. Война пришла в ее семью внезапно. В 1942 году румыны пробирались через Семилуки, где жила маленькая Люба со сво- ей семьёй. Отец трудился на авиационном заводе, его не призвали на фронт. Переходя через речку Дон, он был тяжело ранен, долго болел и скончался летом 1942 года. Началась эвакуация завода, и Аллу, работавшею на за- воде, должны эвакуировать с семьей. У мамы Аллы трое маленьких дочек и старая восьми- десятилетняя бабушка. Старшей дочери Шуре было 10-12 лет, её послали за тётей (маминой сестрой) в Сомово. Шура приехала к маминой сестре, «няньке». Но из Воронежа их уже не отпустили. Мама не могла уехать: она ждала дочь. Тем временем в Сомово Шура с тётей тоже думали о плане побега к своим в Семи- луки. «Пощас не понимаю, как они хотели к нам добраться,- смеётся Любовь Ивановна, - через Рамонь в Семилуки что ли…». Немец захватил Семилуки. Всех жителей, которые остались, выставили в ряд. Рядом стояла подруга мамы из общежития с детьми, стояли на бугре между Подклетным и Семилуками. Немцы задавали один вопрос: «Куда эваку- ировали завод?» И только: молчание - вы- стрел. Комендант сказал, глядя на маму: «Она не знает. Муж, мол, погиб». Помиловали с детьми и с бабкой, вывели из ряда. Подругу с маленьким ребёнком на руках и четырёхлет- ней девочкой расстреляли, а мальчик Шурка успел, прикрытый матерью, шмыгнуть в лес, к речке. Действие второе. Неволя Железная дорога, потом церковь, там впервые искупали. В церкви жили, под боком у Ангела Хранителя около месяца. Маму про- штамповали, как пленную. Бабушку, Аллу и Любу погнали в поезд. Ехали отдельно от мамы. Львов. Здесь два вагона отцепили. Даль- ше - мост. Белоруссия уже была. Поезд раз- бомбили. Было два вагона со снарядами, они взорвались. Сколько криков, стонов, люди бе- жали, кто куда! Люба, Алла и бабушка креп- ко держались за траву, а снаряды хлюпают по воде. «Словно камешки, когда в воду бро- саешь, только страшно», - добавляет Любовь Ивановна. Потихоньку сползали вниз. А мамы нет. Лес вокруг, речка, мёртвые… Прошлись. Хутора, деревня виднеется. А сентябрь, холод- но. Фуфайки дали, жили на улице, или, кто пустит. Так и ходили они от хутора к хутору и спрашивали: «Беженцы с Воронежа есть?» Маму искали. И вот пришли в село, Люба помнит широкую дорогу, с двух сторон дома. Зашли в дом просить. А в доме жили бабка и дед. Про беженцев сказали: «Нет никого». Было идти собрались, да слышат: «Это мои дети!». Это мама, нашли её спустя три месяца. Оказалась, что это была деревня партизанов. В этом доме и остановились. Немца не было: к 1943 году отступать пойдут через это село. В субботу, согласно белорусскому обычаю, всё белят, потому что птица аист бе- лая. Но немцы очень любят чистоту, тогда дед говорит: «Не баче не побачем», не стали уби- рать. Немцы пришли, места много. Прогнали, оставили маму с детьми. Отдали только печ- ку, чтоб было, где спать. Мама печку топила. В погребе у деда с бабкой еда осталась. Мама в утайке туда лазила. А так без этого бы и не выжили, потому что немцы разрешали только от коней еду брать. Мама попала под расстрел. Открой амбар, - грозно сказал немец Я не могу, не хозяйка. Послали спрашивать у хозяев. Дед сказал брать, что хотят. Прожили. Немцы ушли. Рус- ские наступали. Много танков, очень много. Все бегали. Снег. Немцы ходили и забирали вещи, издевались, видно, чувствовали свой уход. С другой стороны ехали «Катюши». Спрятались с леса. Наши били. Хаты горели. Мост через речку сломались, чтобы немцам перебраться, они клали людей через берега. Много людей мёртвых. Кровавая речка так врезалась в детскую память. Действие третье. Возвращение В конце 1943 года приехали в Семилуки: ни дома, ни кладбища. Остановиться негде. Вырыли что-то из глины и песка. Останови- лись. Ели только ракушки. «Вкус напоминает куриное яйцо, желток», - вспоминает Любовь Ивановна. Алла сильно заболела малярией. Решили поехать искать Шурку в Дубовку, за- одно и найти врача. Аллу положили в корпус для больных детей. Кроме болезни, Алла по- стоянно всего боялась. «Алла сильно испуга- на, когда ещё во время боёв в Семилуках по- ставили большие фонари, людей посадили в бункеры, а мы с мамой бежали и с сестрой. Вдруг она платьицем зацепилась за столб. И кричит. Мама толкнула меня в бункер, а сама за Аллой, - рассказывает Любовь Ивановна. - Конечно, Алле тяжелее об этом вспоминать, тяжелее ей было на войне, ей шесть было». А потом после приезда в Сомово нормаль- но жили, потихонечку обустраивались. Тётка в больнице работала, мама на зверосовхозе. А бабушке приходили извещения, что сыновья погибли, а Алла и Люба с печки придумывали письма, когда бабушка говорила что-то вро- де: «А Сеня как?.. Тоже воевать ушёл в сорок втором…». И так славно придумывали, что бабушка радовалась и верила: жив. Верила всему этому детскому выдуманному тексту, что давал надежду, что её сыновья вернутся. Но только каждый год и даже чаще приходи- ли похоронки. И всё грустнее и печальнее де- лалась бабушка. Шесть сыновей погибли под Воронежем. В 1948 году бабушка не выдержа- ла и скончалась… В Сомово уже начали строить дом, поч- ти пустым оно было: «Это сейчас домов куча, а тогда в послевоенные годы 1-2 дома - уже много». Все своим трудом работали. У По- повых три брата по отцу живы остались, по- могать приехали. Все помогали друг другу. Общими силами трудились. А потом и в шко- лу, и на работу устроились. Летом шишки и траву собирали: то продавали, то для коровы. Жили дружно. Всё слажено: ели всей семьёй в одно время, мама даже с работы приходила специально. А потом уже и Люба выросла, на мебельную третью работать пошла, была там передовой. Много, где приходилось работать: и в 11 больнице, причём и сестрой, и кладов- щицей, и на мукомольном заводе. И везде про- являлась активность, жажда работать, помо- гать, успевать, перевыполнять. Встретились совсем случайно Любовь Ивановна и Александр Курбатов, который сбе- жал в лес при расстреле, он помог с докумен- тами об узнице. Даже в 2013 году выяснилось название трудового концлагеря, в который везли фашисты и из которого уже не вернёшь- ся - «Аллендорф»… «Рассказывать легко…», говорила Любовь Ивановна. «И вот года два или три, не помню уже, вижу, свет в окно, вздрагиваю… Машина в лесу едет. А мне страшно: война вспомнилась. Страшно тогда было, очень страшно. Не дай Бог…». Но всё равно Любовь Ивановна считает, что жизнь её была счастливой, ведь главное, чтобы родные рядом были, а сестра рядом и муж, с которым они уже вместе около 50 лет! А когда родные рядом, то страха меньше, но воспоминания о тех военных годах всегда живут в сердце… Действие четвёртое. Мы Зал наполняется зрителями. Они прихо- дят и уходят, потом новые. И вот мы с вами уже в зале… Смотрим на тех, кто на сцене… И в нашу голову вдруг приходит мысль, что нам, детям, которые живут под мирным небом нельзя забывать историю войны, тех людей, которые воевали, трудились, жили, погибали. Ведь только мы сможем передать эти истории следующим поколениям, как нечто самое до- рогое, ценное, вечное…Нам надо помнить об этом людском подвиге не только в День Побе- ды, но всегда! Потому что забыть это - значит предать…×