FENOMEN STARChESTVA V PRAVOSLAVII
- Authors: Astapenko EF1, Gabbasova NV1
-
Affiliations:
- Issue: Vol 4, No 1 (2015)
- Pages: 399-400
- Section: Articles
- URL: https://new.vestnik-surgery.com/index.php/2415-7805/article/view/2836
Cite item
Full Text
Abstract
Full Text
Современная эпоха характеризуется обширными кризисными явлениями во всех сферах человеческой деятельности. В последнее время мы наблюдаем обострение политических конфликтов, глобальные экономические потрясения, все более жестокий и беспринципный терроризм. Однако, мало кто задумывается об истинных причинах обозначенных проблем. Сегодня происходит катастрофическое обеднение духовных ценностей и бессмысленное стремление достижения материального благополучия. В ежедневной суете люди утрачивают истинный смысл своей жизни, что выражается в нарастающей агрессии, постоянной усталости, все больше проявляющемся чувстве загнанности и бесконечности дел и забот. Конечно, во все времена существовали определенные проблемы в обществе. Но в 21 веке они достигли грандиозных масштабов. В связи с этим, все более актуальным становится вопрос о поисках духовных ориентиров и осознании истинных ценностей жизни человека. Конечно, современным людям необходима помощь в этих поисках. Феофан Затворник говорил: «Как новорожденному дитяти нельзя жить без матери, которая печется о нем, лелеет его, пестунствует, так новорожденному в духе и обратившемуся существенно нужны на первый раз пестун и пестунство, руководитель и руководство. Необходимость в руководителе - отце очевидна сама собой. Всякому, начинающему искать спасения, нельзя браться за это дело самому или содевать свое спасение по своему разумению и хотению, но с первого же раза надо отдать себя кому-нибудь под науку в сем». Особый интерес вызывает феномен старчества - особого института духовного наставничества, сложившегося в Православной Церкви с древних времен. Апостол Павел в I Послании к Коринфянам называет три служения в Церкви: апостольское, пророческое и учительское. Непосредственно за апостолами стоят пророки. Их служение состоит, главным образом, в назидании, увещании и утешении. Через пророков открывается воля Божия, а потому авторитет их безграничен. Пророческое служение - особый благодатный дар, дар Святого Духа. Представляя собой прямое продолжение пророческого служения, старчество появилось в IV веке, вместе с возникновением монашества, и являлось его руководящим началом. В православном понимании, старец - это тот, кто достиг высот евангельского совершенства: молитвы, смирения, веры и любви. Епископ Зарайский Меркурий так говорил о схиигумене Илии (духовном отце патриарха Кирилла): «Высота смирения и внутренняя постоянная молитва столь же характерны для него, как умение дышать, слышать и видеть. Даже когда он говорит, то не перестает молиться. Общаясь с ним и рассказывая о своей жизни, поймал себя на мысли о том, что я его ни о чем не спрашиваю». С самых ранних этапов своей истории, со времени отцов-пустынников Египта и Палестины, восточно-христианское монашество включало в себя обычай, систему или же институт старчества. В особенности он был важен и характерен для направления уединенного подвижничества, в котором вырастала духовная школа исихазма - метода непрестанной внутренней духовной молитвы. Старчество - это духовное водительство, так необходимое современному человеку. Изначально, старчество предполагало определенный уровень отношений старца и его наставников, поскольку распространялось в монашеской среде. Старцу надлежало прозревать внутренние движения послушника и воздействовать на них, как бы сделав внутренний мир послушника частью своего собственного, при этом направлять послушника к идеалу духовной жизни. Занимательно, что русское старчество несколько отличается от древнего, которому присущ опыт аскезы, исихазма. Классическим образом русского старца является Амвросий Оптинский. Главной чертой которого является сочетание строгого подвижничества, пребывания на высших ступенях духовной лествицы, с активным выходом в мир, т.е. постоянным общением с мирянами, служении миру в качестве духовного помощника, советника и наставника, представляющего собой пример истинной христианской жизни. Огромная слава и популярность, которую быстро снискало оптинское старчество, огромная тяга к старцам, множество благих плодов их служения - всё это неопровержимо доказывало, что в русском старчестве родилась новая плодотворная форма контакта, взаимодействия аскетической традиции с миром. При этом, в этом и есть парадокс и особенность русского старчества, авторитет старца, вся действенность его служения основывались именно на том, что старец был подлинным представителем исихастского подвига, достигшим его высот. Образ старческого служения Амвросия Оптинского стал каноническим. Важным этапом развития старчества стал период большевизма, когда в лоне русского исихазма стали появляться старцы, не принадлежавшие монашеству. Одним из известных старцев этой эпохи был о. Алексий Мечев (1859-1923). Как все русские старцы, о. Алексий обладал грандиозным даром духовного общения - глубинного личного общения с любым человеком, которое, сразу и точно выявляет его проблемы, больные места, освещает их светом христианской истины и любви и поднимает, возводит к общению в Духе Святом. Благодаря этому, у человека возникает духовный импульс и желание изменить себя, осмыслить свою жизненную ситуацию. О. Алексий отличался от прежних старцев, поскольку был приходским священником, принадлежал к простому белому духовенству. В 2000 году о. Алексий Мечев был причислен к лику святых Русской Церкви, при этом самой частой характеристикою его стала «старец в миру», новому феномену в Церкви. Появление старцев в миру, отражает основные направления мысли и интуиции русского религиозного сознания: главные установки христианской жизни, которые строго воплощаются в подвиге, не обращены лишь к монахам, а применимы для всех и имеют общечеловеческий смысл. Это находит подтверждение в трудах Отцов Церкви (особенно Иоанна Златоуста), часто задающих вопрос: является ли монашество обязательным для спасения? При этом всякий раз они отвечали отрицательно: нет, не является. Подтверждение этому мы обнаруживаем и в традиции Византийского исихазма, в котором сформировался опыт совмещения Умного Делания с мирскою активностью. Русское старчество в лице своих представителей всегда ощущало себя причастным к жизни христианского мира, обладая по отношению к нему некой нравственною обязанностью, внутренним долгом. Исполнение этого внутреннего долга и стало неотделимой частью труда русских старцев, заключающегося в самоотдаче христианскому обществу, передаче традиций, установок, принципов и норм духовной жизни. Сегодня в мире почти не осталось места созерцанию, самопознанию и умиротворению. Погоня за эфемерными ценностями заполнила всю человеческую жизнь. Подчиниться этим процессам может каждый, однако это будет означать, что человек отказался быть образом Божиим. Сейчас, если быть объективными, в мире больше зла, чем добра, но Бог не уничтожит мир, если в нем найдется хотя бы один праведник, который молится за все человечество. Поэтому важно остановиться, задуматься и с позиции совести проанализировать свою жизнь, обратиться за духовной помощью. Монахи, священники, старцы всегда ответят на зов человеческой души, ищущей спасения. И пока жива Церковь в ней всегда пребудут старцы, молитвами которых сохраняется зыбкий мир на земле.×