CLINICAL CASE: APPLICATION SERTINDOLE IN SCHIZOPHRENIC PATIENTS

Abstract

This paper presents the results of sertindole use in complex therapy of schizophrenic.

Full Text

Актуальность. Достижение улучшения психического состояния больных эндогенными заболеваниями зачастую сопряжено с длительным подбором адекватной антипсихотической терапии. Причинами смены антипсихотической терапии могут являться как недостаточная эффективность препарата, так и побочные эффекты. Сертиндол (сердолект) по сравнению с другими ААП обладает значительной избирательностью рецепторной блокады и сочетает в своем действии антагонистический эффект в отношении допаминергических нейронов мезолимбической области, серотонинергических и а-адренергических нейронов, не имеет высокого сродства к гистаминовым рецепторам. В различных исследованиях подтверждается высокая антипсихотическая активность сертиндола при отсутствии развития ЭПС и седации. Преимущества сердолекта, доказанные в контролированных исследованиях, закономерно находят отражение и в реальной клинической практике. Представляем собственный клинический случай успешного применения сердолекта у пациента с недостаточной эффективностью и переносимостью предшествующей антипсихотической терапии. Больной Ж., 01.11.1973 г. р., инвалид по психическому заболеванию. Из анамнеза: родной брат матери покончил жизнь самоубийством, младший из 3-х детей в крестьянской семье, братья здоровы. Раннее развитие по возрасту. При хорошей успеваемости окончил 8 классов, затем сельскохозяйственный техникум по специальности «техник-механик». По характеру формировался «тихим», спокойным, послушным, малообщительным. Отслужил в армии. После демобилизации по специальности не работал якобы из-за невозможности трудоустройства, работал скотником в колхозе. С подросткового возраста наблюдались немотивированные колебания настроения, чаще в строну пониженного, длительностью до нескольких дней. Не женат, проживал с матерью. В 2001 году по рекомендации знакомых в течение 3-х месяцев обучался в Московской фирме по трудоустройству за рубежом, в последующем трудился разнорабочим у фермера в Германии, по окончанию контракта возвратился домой. В 2002 году той же фирмой был отправлен на работу в США, где отработал у фермера около 10 месяцев. Приблизительно в декабре 2002 года стало «не по себе», затосковал по родным, снизилось настроение, с трудом справлялся с работой. В конце декабря посетил проповедь пастора, после чего в голове «вопреки его воле» стали звучать мужские голоса на русском языке, которые «ругали, обзывали за то, что отказался от русской веры». С течением времени стал возбужденным, перестал спать ночами, не справлялся с работой. В апреле 2003 г. под воздействием императивных «голосов», с суицидальной целью лезвием нанес себе глубокие самопорезы в области шеи и обоих предплечий. Фермером был доставлен в местную больницу где были наложены швы, затем был переведен в психиатрическую лечебницу, где получал лечение в течение 10 дней и в последующем переправлен в Россию. Домой возвратился 1.05.2003 г., где оставался возбужденным, не спал ночами, через несколько дней «замкнулся», перестал отвечать на вопросы, часто плакал, отказывался от еды, отрывочно заявлял, что в голове слышит «приказывающие голоса», о своем состоянии в США ничего не рассказывал. Был направлен на лечение в ГУЗ «ВОКПНД» кор.№ 2, где находился с 03.06.2003 по 27.07.2003. В больнице был напряжен, к чему-то прислушивался, периодически замирал, всматривался в потолок, своего поведения не пояснял. Во время беседы вдруг начинал плакать, стонать, успокаивался спонтанно. Предъявлял жалобы на путаницу мыслей, их наплывы и внезапные остановки, ощущал страх за жизнь своих близких, отрывочно пояснял, что у него присутствует ощущение, что будто им «кто-то руководит», что «внутри головы разные голоса», но их содержание не раскрывал, ссылаясь на то, что «этого нельзя говорить». В последующем, на фоне лечения (галоперидол, аминазин, копиксол, циклодол, амитриптиллин, колпиксол-депо) стал охотнее вступать в контакт. Сообщил, что слышал в голове «мужские голоса», которые «заставляли что-либо с собой сделать и молчать». Отмечал, что ощущает себя «роботом», «мыслит и действует под чьим-то руководством, под влиянием посторонней силы». К моменту выписки стал спокоен, доброжелателен, охотно включался в труд, жалоб не предъявлял, формально был критичен к перенесенному состоянию. С диагнозом «Острое психотическое расстройство с симптомами шизофрении» был выписан с рекомендациями по лечению. После выписки проживал с матерью, около 1,5 лет ежемесячно вводил клопексол-депо, чувствовал себя удовлетворительно, в связи с чем, перестал принимать поддерживающее лечение. Эпизодически подрабатывал в колхозе, на стройке разнорабочим. Однако временами по-прежнему возникали кратковременные состояния (продолжительностью до 1-го месяца), когда замыкался в себе, становился бездеятельным, залеживался в постели, слышал в голове «оклики по имени», пугался этого и в эти периоды по совету психиатра принимал азалептин. В ноябре 2009 г. с братом уехал на заработки в г. Санкт-Петербург, где работал на стойке разнорабочим, проживал на съемной квартире. В конце января 2010 г.вновь стал замкнутым, перестал общаться с соседями по квартире, плохо спал ночами, стал слышать в голове «мужские голоса» неприятного содержания, в последующем перестал выходить на работу, стал возбужденным, уходил из квартиры, стал ощущать на себе постороннее воздействие из телевизора, заявлял, что ему «через таблоиды передается информация, идет помощь», разговаривал сам с собой. Родными был доставлен домой, с диагнозом «Шизофрения, приступообразно-прогредиентное течение, параноидный синдром» вновь был направлен на лечение в ГУЗ «ВОКПНД» кор.№ 2, где находился с 5.03.2010 по 25.03.2010. При поступлении жаловался на путаницу и остановку мыслей в голове, сообщал, что в голове «слышит неприятные мужские голоса», отрывочно рассказывал, что ощущал на себе постороннее воздействие. Получал галоперидол, труксал, аминазин, азалептин, при улучшении состояния выписан. Однако дома не удержался, плохо спал ночами, оставался замкнутым, бездеятельным, после введения клопексола - депо через 2 часа появились: скованность движений, сухость во рту, дрожь в руках, чувство страха, чувствовал, что за ним «кто-то следит из монитора», «куда-то ведет», не спал в течении 3-х суток, матерью вновь был доставлен в больницу, состояние было расценено как параноидное. Получал аминазин, трифтазин, амитриптиллин, галоперидол, модитен-депо и с улучшением был выписан домой. Однако, не смотря на прием поддерживающего лечения - инъекции модитен-депо, прием трифтазина оставался беспокойным, плохо спал ночами, ничем не занимался, временами слышал «голоса в голове», испытывал страх, вновь был направлен на лечение в ГУЗ «ВОКПНД» кор.№ 2, где находился с 26.06.20010 по 1.11.2010. При поступлении жаловался на мышечную скованность, неусидчивость, бессонницу, в беседе был напряженным скрытным, в полной мере вербализовать свои переживания и ощущения не мог, отрывочно лишь сообщал, что «он стал другим», что не может «чувствовать себя как раньше». Учитывая отсутствие выраженного и стабильного эффекта от лечения типичными нейролептиками и их плохую переносимость был назначен амисульприд (солиан) в дозе 400 мг/сут. К 10-14 дню отмечалась положительная динамика лечения, выраженная в постепенной редукции остаточных психопатологических расстройств. Однако, даже на такой небольшой дозе, отмечалось развитие в этот период экстрапирамидной симптоматики (ЭПС) в виде тремора рук, чувства скованности в связи с чем, возникла необходимость добавления к лечению циклодола, который через 2-3 дня купировал проявления ЭПС. Сохраняющаяся остаточная психопатологическая симптоматика в форме эпизодически возникающих галлюцинаторных расстройств и нарастание расстройств негативного спектра в виде эмоциональной обедненности, неряшливости, замкнутости, снижение круга интересов, отсутствие критической оценки своего состояния вызвало необходимость повышения дозы амисульприда до 600 мг/сут, что тут же вызывало проявление ЭПС и негативное отношение к лечению в связи с чем пациент был переведен на прием рисперидона (в суточной дозе 4 мг). Перевод осуществлялся в форме постепенной плавной замены во-избежании возобновления психотических расстройств. С течением времени отмечалось улучшение общего состояния: стал несколько активнее, упорядочился в поведении, практически исчезла резидуальная психопатологическая симптоматика, нормализовался сон. На первый план вышли негативные расстройства и сохраняющиеся отрывочные бредовые идеи собственной измененности. Попытки увеличить дозировку препарата, а затем отмена корректоров тут же вызывали возобновление ЭПС и соответственно снижение комплайентности, что потребовало дополнительных усилий со стороны врача для мотивирования пациента в плане продолжения терапии. В сложившейся ситуации особое значение при выборе препарата приобретала не только его эффективность, но и хорошая переносимость, способствующая соблюдению лекарственного режима. Таким образом, почти 2 месяца от начала настоящего лечения, препаратом выбора стал сердолект. Перевод на сердолект также осуществлялся в форме постепенной плавной замены, на фоне продолжающегося приема циклодола, транквилизаторов. С течением времени доза его постепенно была увеличена до 16 мг/сут. Улучшение состояния началось на 2 неделе приема препарата: уменьшилась астения, заторможенность, тревога, исчезли проявления ЭПС, в связи, с чем был отменен циклодол. Убедившись в отсутствии побочных эффектов, пациент охотно продолжил лечение. К 3 неделе заметно активизировался, стала принимать участие в трудовых процессах. Бредовые идеи постепенно редуцировались вплоть до их полного исчезновения, выровнялось настроение, восстановился сон. На фоне улучшения состояния появилась формальная критика к своему заболеванию. Рассматривая обратную динамику отмечаемых у пациента расстройств, обращает на себя внимание достаточно равномерная редукция психопатологической симптоматики (как галлюцинаторно-бредовой, так и аффективных нарушений в форме депрессивной окраски аффекта, что позволило избежать назначения антидепрессанта и вести больного на монотерапии) с параллельным относительным восстановлением показателей социального функционирования. Терапия переносилась хорошо, каких-либо побочных эффектов (в том числе экстрапирамидных расстройств) не отмечалось. Таким образом, приведенный успешный опыт лечения сердолектом позволяет рекомендовать его к применению в случаях с недостаточной эффективностью или переносимостью предшествующей антипсихотической терапии.