ASSESSMENT OF OCCUPATIONAL RISKS TO HEALTH OF LIQUIDATORS OF CONSEQUENCES OF RADIATION ACCIDENT
- Authors: Fedorov VP1, Gundarova OP2, Maslov NV2
-
Affiliations:
- Voronezh State Institute of Physical Culture
- Voronezh State Medical University
- Issue: No 73 (2018)
- Pages: 147-152
- Section: Articles
- URL: https://new.vestnik-surgery.com/index.php/1990-472X/article/view/5190
- DOI: https://doi.org/10.18499/1990-472X-2018-0-73-147-152
Cite item
Full Text
Abstract
By the example of the helicopter pilots participating in liquidation of consequences of Chernobyl radiation accident it is shown that the regulated doses of ionizing radiation do not have essential influence on a brain and at external influence are not, probably, the leading cause of violations of their psychoneurological status. Diseases of liquidators are caused not so much by exposure to ionizing radiation in the range of small doses, but are the result of the impact of a complex of risk factors inherent in the Chernobyl radiation accident.
Full Text
Ядерные аварии, несмотря на принимаемые меры по их предотвращению, неизбежны: только с 1971 по 1985 год в 14 странах мира было зарегистрировано 150 аварий ядерных реакторов [10]. Согласно данным регистра ГНЦ РФ - Института биофизики с 1994 г по настоящее время на территории бывшего СССР и сегодняшней России произошло 170 радиационных инцидентов с серьезным облучением людей и в год регистрируется до 4 радиационных случаев. Все данные о радиационных авариях, как на военных объектах, так и на объектах народного хозяйства, как правило, засекречивались, а их последствия были известны лишь узкому кругу специалистов. Поэтому каждый радиационный инцидент воспринимался как чрезвычайная ситуация, требующая разработки только своих подходов к ликвидации ее последствий, а накопленный ликвидато-рами опыт при других авариях был практически не востребован. Так и крупнейшая ядерная катастрофа, произошедшая 26 апреля 1986 года на Чернобыльской АЭС, явилась полной неожиданностью как для руководства страны, так и ликвидаторов ее последствий. В атмосферу было выброшено порядка 190 тонн радиоактивных веществ. Всего в локализации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС приняли участие более 1000 членов экипажей военной вертолетной авиации. Полеты в радиационно-опасных условиях продолжались в течение 1986 и 1987 гг. Достаточно подробно условия деятельности и характеристики облучения летчиков в чернобыльских событиях изложены в монографиях [5, 6, 8]. При этом перед военной медициной была поставлена задача оценки ближайших и отдаленных последствий облучения в малых дозах и разработки на этой основе комплекса организационных медицинских мероприятий, способствующих поддержанию требуемого уровня здоровья и работоспособности военнослужащих при выполнении работ на радиоактивно загрязненной местности. Это было крайне необходимо так как наметилась новая проблема действия ионизирующего излучения на ор-ганизм в дозах, ниже вызывающих острую или хроническую лучевую бо-лезнь - значительный рост числа психосоматических заболеваний [7]. Психические и неврологические нарушения у лиц, принимавших участие в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, занимают значительное место в структуре их заболеваемости, превышая данные контрольной группы более чем в 5 раз. При уточнении анамнестических данных установлено, что у 70 % ликвидаторов основное заболевание впервые выявлено после работ по ликвидации аварии. Однако точных сведений о патогенезе заболеваний нервной системы у ликвидаторов радиационных аварий нет. Зачастую органические изменения нервной системы трактуются как функциональные и наоборот, а нередко жалобы ликвидаторов расцениваются специалистами как проявление установок на получение льгот или отражение радиофобии [1]. Хотя у вертолетчиков радиационный контроль и соблюдался, тем не менее, нейропсихические заболевания у них являются ведущей причиной инвалидности и с возрастом заболеваемость нарастала. Необходимо было значительное усиление и расширение фундаментальных исследований в этом направлении, отдифференцировав влияние факторов нерадиационной природы и проявления радиофобии [1, 12]. Масштабы Чернобыльской катастрофы и работы по ликвидации ее последствий были частично засекречены и в целом мало доступны. Соответственно дозы облучения ликвидаторов и населения в ранние сроки после аварии не всегда соответствовали действительности и существенно отличались при ретроспективном определении в различных медицинских центрах. Исходя из того, что объективная оценка медицинских последствий аварии на Чернобыльской АЭС возможна лишь с учетом радиоэкологической ситуации и данных о дозовых нагрузках, значительное место в Программе С. 27 было уделено радиоэкологическим исследованиям, предусматривающих выявление закономерностей формирования доз облучения людей. Приказом Министра обороны СССР № 110 от 21 мая 1986 года дозовый предел в 25 бэр был определен для всех военнослужащих, привлечённых к ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. С введением в действие этого приказа санитарный надзор за радиационной безопасностью приобрёл правовую основу. В последующие годы дозовый предел снижался - в 1987 году - до 10 бэр, в последующие годы - до 5 бэр. В своих воспоминаниях летчики указывают, что больше всего боялись, чтобы их доза облучения не превысила 25 рентген, иначе - командировка прерывалась, следовало направление в госпиталь и самое худшее отстранение от летной работы. В 99 % писем прослеживается именно такое мнение, а не летать летчик не мог, отстранение от полетов было равносильно жизненной трагедии, и не все могли этот удар судьбы нормально перенести. По этой причине были случаи умышленного снижения дозы [5]. К тому же при ликвидации последствий аварии крайне ограниченное количество индивидуальных дозиметров вынуждало пользоваться коллективным или расчетным методом. В связи с этим результаты измерений часто не соответствовали реальным дозовым нагрузкам. При такой форме дозиметрии, доза внутреннего облучения критических органов и организма в целом, а также облучения кожных покровов практически не учитывалась. В результате, индивидуальные эффективные дозы облучения для участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС установлены очень приблизительно, а поглощенная доза облучения на все тело принята за эквивалентную дозу облучения. Участники ЛПА в мае-октябре 1986 г. в 80% не имели персональных дозиметров, и уровень их облучения определялся по единственному дозиметру, который находился у командира подразделения. Кроме того, участники ЛПА, которые имели индивидуальные дозиметры, пользовались ими только во время работы на объекте, а затем сдавали их дозиметристу. В то же время проживали они на территории поселков с высоким уровнем радиоактивного загрязнения. В результате этого полученная ликвидаторами доза облучения была намного выше. Но главное, при оценке общей дозы в зоне поражения следует учитывать не только радиационный фон внешнего воздействия, но и дозу внутреннего облучения. Появление органических повреждений нервной системы можно объяснить фактом инкорпорированного воздействия на нервные элементы долгоживущих радиоактивных изотопов [8, 9, 11]. Следует также учитывать весь сложный комплекс неблагоприятных воздействий, включая экзогенные вредности и психотравмирующие ситуации, имевшие место уже в «послеаварийном» периоде [2]. Сделанный авторами вывод о значительном вреде экзогенных стрессовых воздействий совершенно не учитывает роль внутреннего облучения от инкорпорированных радионуклидов [9, 10]. Неизбежное попадание радионуклидов в организм ликвидаторов при загрузке вертолетов песком описано нами в книге [5] «Ядерная катастрофа века». «Задание было простое и заключалось в том, чтобы загружать в вертолеты сыпучие материалы и свинцовые слитки, предварительно сложенные в купола грузовых парашютов и завязанные в виде мешков. Все это проделывалось в туче радиоактивной пыли, поднимаемой работающим винтом, разъедающей ничем не защищенные лицо, глаза, руки, забивающей нос и рот. Нужно было твердо стоять на ногах, так как поток воздуха от винта вертолета был чрезвычайно сильным и сбивал с ног, а радиоактивная пыль толстым облаком оседала на одежду, проникала под нее и разъедала голое тело. После подлета двух-трех вертолетов над загрузочной площадкой поднималось сплошное облако пыли высотой не менее 30 метров, но вертолеты подлетали постоянно, продолжая приносить на своих корпусах все новые и новые порции радиоактивной пыли. И глотать эту пыль нужно было изо дня в день по 16 часов в сутки, с 29 апреля по 6 мая». Вместе с тем, исследователи Чернобыльской трагедии часто упускают из вида все возрастающую роль в поставарийном периоде облучения от неизбежно попавших внутрь организма долгоживущих радионуклидов [9]. Медицинский контроль за состоянием здоровья летного состава военнослужащих, принимавших участие в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, показал, что выполнение восстановительных работ вертолетчиками сопровождалось у них чрезвычайно высокой психоэмоциональной напряженностью, вызванной особыми условиями обстановки, требовавшими выполнения значительных объемов работ на опасных в радиационном отношении участках в кратчайшие сроки. У 17 % вертолетчиков в период выполнения задания при продолжительности работы в острый период аварии от 2 до 10 суток и при облучении от 0.1 до 0.5 Гр отмечались расстройства самочувствия и субъективное снижение работоспособности, обусловленные развитием, так называемого синдрома повышенной утомляемости. Гематологический синдром преимущественно развивался у летного состава с дозой облучения свыше 0,25 Гр и более. Кроме того, установлены изменения функционального состояния летчиков, проявляющиеся во временных гемодинамических расстройствах, нарушении ритма, проводимости, сократительной способности миокарда, нарушениях функции дыхания и снижении физической работоспособности. Риск утраты здоровья и профессии был связан не только с объективными, но и с субъективными факторами. Даже предварительный анализ качества жизни ликвидаторов показал, что она далека от психологической комфортности в окружающей среде. При этом 88% ликвидаторов мотивированы на пожизненные льготы и компенсации со стороны государства, а 94% считает, что со стороны общества преобладают негативные отношения к ним. Естественно, что ликвидаторы рассчитывали, что навязанный государством риск, в том числе и радиационный, должен быть достойно компенсирован. На деле имелось явное несоответствие декларируемых льгот потребностям и реальному статусу ликвидаторов. В то же время [1] обращает внимание на то, что при анализе эффектов малых доз радиации не оценивается вклад обычных факторов риска развития патологии нервной системы. К таким относятся курение, хроническая алкогольная интоксикация, несбалансированное питание, низкая физическая активность, хронический поставарийный стресс, нерациональный режим труда и отдыха. Автор обращает внимание на злоупотребление ликвидаторами алкоголем, уход в болезнь, низкую социальную активность, распространенность ложных рентных притязаний, а также нерационального законодательства по льготам. Можно утверждать, что кроме радиационного, на здоровье вертолетчиков-ликвидаторов влияли и другие факторы. Так, 93% опрошенных употребляет спиртные напитки и 20% ликвидаторов отмечает, что стали делать это чаще. 55% ликвидаторов курят и для большинства из них ежедневная доза составляет практически пачка в день. Более трети действующих офицеров не занимается спортом [10]. По данным авторов [3] среди ликвидаторов существенно возросло количество наркологических заболеваний. Их частота до 20% превышает аналогичный показатель в контрольной группе. Естественно все это искажало последствия радиационного воздействия. Работы, выполняемые вертолетчиками при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, помимо воздействия малых доз (до 0,5 Гр) ионизирующей радиации, были связаны с высокой психоэмоциональной напряженностью, что в немалой степени определило характер их лучевых реакций, вызвав значительные расстройства самочувствия и субъективное снижение работоспособности. При оценке общей дозы в зоне поражения надо иметь в виду не только радиационный фон внешнего воздействия, но и дозу внутреннего облучения. Нарастающие со временем проявления органических повреждений нервной системы можно объяснить фактом воздействия инкорпорированных долгоживущих радиоактивных изотопов. И все же само пребывание в ситуации радиоактивного загрязнения является психической травмой. В первые 6 мес. проявления нервно-психических расстройств выявлены лишь у 21,4 % обследуемых ликвидаторов. У большинства формированию психической и психосоматической патологии предшествовал более или менее продолжительный латентный период, что не позволяет связывать выявляемые нарушения исключительно с радиаци-онным поражением. Следует учитывать весь комплекс неблагоприятных воздействий, радиационных и нерадиационных, включая дополнительные экзогенные вредности и психотравмирующие ситуации. Можно предположить не столько собственно патогенную, сколько предрасполагающую роль малых радиационных воздействий в повышенной чувствительности организма к дополнительным экзогенным вредностям и факторам психологического стресса [2]. Другие авторы [1] считают, что «пострадиационная энцефалопатия» как заболевание постлучевого поражения головного мозга в результате радиационной аварии на ЧАЭС представляет собой полиэтиологическое заболевание, зависящее не столько от воздействия ионизирующей радиации в диапазоне действия малых доз, сколько являющееся следствием воздействия целого комплекса факторов риска, присущих Чернобыльской радиационной аварии.×
About the authors
V P Fedorov
Voronezh State Institute of Physical Culture
O P Gundarova
Voronezh State Medical University
N V Maslov
Voronezh State Medical University
References
- Гуськова А.К. Радиация и мозг человека / А.К. Гуськова // Медицинская радиология и радиационная безопасность. - 2001. - Т. 46, № 5. -С. 47-55.
- Краснов В.Н. Психические и психосоматические расстройства у участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС / В.Н. Краснов // Чернобыльский след. Медико-психологические последствия радиационного воздействия: сб. науч. трудов. - М., 1992. - Ч. I. - С. 76-82.
- Ляско Л.И. Психические расстройства и уровень маркеров стресса у ликвидаторов / Л.И. Ляско // Медицинские радиологические последствия Чернобыля: прогноз и фактические данные спустя 30 лет. - Обнинск, 2016. - С. 83.
- Лясс Ф. Медицинский «Чернобыль» в Израиле - через 30 лет после катастрофы / Ф. Лясс // Медицинские радиологические последствия Чернобыля: прогноз и фактические данные спустя 30 лет. - Обнинск, 2016. - С. 85.
- Мастрюков А.А. Ядерная катастрофа века / А.А. Мастрюков, В.П. Федоров. Воронеж: «Научная книга», 2016. - 404 с.
- Михайлов B.C. Военно-воздушные силы и Чернобыль / B.C. Михайлов. Старый Оскол: «Кириллица», 2006. - 286 с.
- Румянцева Г.М. Психическая дезадаптация участников ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС / Г.М. Румянцева // Русский медицинский журнал. - 1998. - Т.1, № 1. - С. 23-28.
- Ушаков И.Б. Человек в небе Чернобыля: летчик и радиационная авария / И.Б. Ушаков, Б.И. Давыдов, С.К. Солдатов. - Ростов-на-Дону, 1994. - 168 с.
- Ушаков И.Б. Экология человека после Чернобыльской катастрофы: радиационный экологический стресс и здоровье человека / И.Б. Ушаков, Н.И. Арлащенко, С.К. Солдатов, В.И. Попов. - Воронеж: ВГУ, 2001. - 723 с.
- Ушаков И.Б. Малые радиационные воздействия и мозг / И.Б. Ушаков, В.П. Федоров. -Воронеж: «Научая книга», 2015. - 536 с.
- Федоров В. Церебральные эффекты у ликвидаторов Чернобыльской аварии / В. Федоров, И. Ушаков, Н. Федоров. - LAP LAMBERT Academic Publishing, 2016. - 390 с.
- Ярмоненко С.П. Малые дозы - «большая беда» / С.П. Ярмоненко // Медицинская радиология и радиационная безопасность. - 1996. - Т. 41, № 2. - С. 32-39.